Приятного прочтения
СЛИЯНИЕ АДА И РАЯ
Перечисление колен в Книге бытия подтверждается в большей или меньшей степени древними географами, а новейшие путешественники свидетельствуют, что эти старинные имена, хотя и измененные в соответствии с местными диалектами, продолжают по большей части существовать и теперь. Из этого вытекает, что сами евреи являются таким же мелким бедуинским племенем, как и все остальные, но пришли в столкновение с другими бедуинами в силу местных условий, земледелия и т. д.» ',
Так же как и у других народов, у древних евреев в это время еще не сложилось никаких представлений о рае и аде. Отражением патриархально-родовых отношений у древних евреев был культ предков. Его следы мы находим в Библии, несмотря на позднейшую монотеистическую редакцию ветхозаветных книг. К. Маркс в письме к Лиону Филипсу от 25 июня 1864 г. отмечал: «Что Пятикнижие (название первых пяти книг Библии.—В. Ч.) было сочинено лишь после возвращения иудеев из вавилонского пленения, выяснил еще Спиноза в своем «Богословско-политическом трактате» 2.
Как ни тщательно редактировали позднее Библию, следы древних воззрений в ней сохранились. В рассказах о патриархах проводится мысль о том, что умерший, расставшись с жизнью, соединялся с предками. Так, говоря о смерти патриархов, в том числе и о Моисее, библейские авторы употребляют формулу: «Приложился к народу своему».
В следующий, палестинский период в социальной жизни древних евреев произошли серьезные изменения: переход от кочевой жизни к оседлой, от скотоводства к земледелию, возникает социальное неравенство и складывается раннеклассовое государство. На этой стадии их представления о загробном мире очень напоминают уже известные нам воззрения ассиро-ва-вилонян. Появляется вера в шеол — особое место, куда приходят все умершие.
Что же, согласно Библии, представляет собой шеол? Это мрачная область, страна погибели, область забвения '. Жители шеола представляются пребывающими зо сне и бездействии, бессильными, для них нет ни радости, ни горя2. Как видим, эти характеристики очень похожи на картины «страны без возврата» ассиро-вази-лонян и царства Аида древних греков.
Мысль о шеоле (преисподней) как о царстве мрака и безотрадности проходит по многим ветхозаветным книгам. Так, автор псалмов («Псалтири»), оформившихся окончательно на базе сборников песнопений X!—IV вв. до н. э. только к середине !! в. до и. э., то есть сравнительно поздно, характеризует шеол как «страну молчания», где не только не видят света, но и не слышат бога: «Ибо в смерти нет памятования о тебе: во гробе кто будет славить тебя?»3 В другом псалме прямо отрицается мысль о воскресении из мертвых: «Разве мертвые встанут и будут славить тебя? Или во гробе будет возвещаема милость твоя, и истина твоя — в месте тления? Разве во мраке познают чудеса твои, и в земле забвения — правду твою?»4
На этом этапе религия древних евреев, как и религия многих других народов на стадии раннеклассового общества, была ориентирована на земную жизнь. Все награды и наказания верующий человек должен был получить при жизни, а не в загробном шеоле. Настоящим камнем преткновения для богословской идеи бессмертия является знаменитая книга Иова.
В этой книге рассказывается о том, что Иов, невинно страдавший, в конце концов получает за свое терпение значительно большие блага в сравнении с прежними, и здесь же на земле. При этом уверенности в бессмертие, в жизнь на небе, где ожидается полная награда за благочестие, не высказывает ни сам Иов, ни его друзья, с которыми он всесторонне обсуждает проблему смысла своих страданий. На смерть и Иов, и его друзья смотрят только как на лишение благ реальной жизни. Более того, страдания Иова были для него так мучительны, что он предпочитает им смерть. Лучше бы, говорит он, я не родился (тогда я был бы в бездне небытия) или, родившись, умер (тогда я был бы в шеоле и спал бы вместе с царями и сильными земли там, где все равны, где нет ни богатого, ни бедного).
В другой библейской книге — книге Екклезиаста (по-древнееврейски «Кохелет» — «Проповедник»), появившейся в окончательном виде также сравнительно поздно, около 200 г. до н. э., тоже встречаются следы верований, которым не присуща идея воскресения. Так, в ней говорится; «Участь сынов человеческих и участь животных — участь одна: как те умирают, так умирают и эти, и одно дыхание у всех, и нет у человека преимущества перед скотом...»2 И далее говорится еще определеннее: «Мертвые ничего не знают, и уже нет им воздаяния... одна участь праведнику и нечестивому...» 3
Нас могут упрекнуть, что мы тенденциозно подобрали факты из книг Ветхого завета и сознательно не упоминаем библейского рассказа о грехопадении первых людей и их изгнании из рая, не говорим и о других местах, встречающихся в пророческих книгах,